Zaschita Vmesto Borby N kurdyumov (PDF)

Н.И.КУРДЮМОВ – ЗАЩИТА ВМЕСТО БОРЬБЫ
СКАЗКА О ТОМ, КАК ПОЯВИЛАСЬ ЗАЩИТА

Среди немыслимых побед цивилизации
Мы одиноки, как карась в канализации.
И. Губерман

Защита, братцы – очень, очень хитрая вещь.
Не верите?
Ну, представьте себе место, где просто течёт нормальная жизнь. Это, к примеру, ваш круг
друзей, или семья, любимый клуб, команда. Здесь всё хорошо. Все знают друг друга,
никто никого не боится, никто никому не завидует, не подсиживает, не подставляет –
зачем? Наоборот, все друг другу помогают. Ёжику ясно: это и есть нормальная жизнь,
так и должно быть. Кстати о ёжиках: в любой природной экосистеме – нормальная жизнь.
Более того: там идеальная, предельная гармония жизни. Мы даже мечтать пока не можем
о таком стабильном процветании.
Так вот. И вдруг является некий тип, весь из себя крутой и умный, и говорит: «Ребята, а
где же ваш защитник? Давайте-ка я вас защищу!» Ваша правильная реакция: «Пардон. От
кого?!» А он: «Ну как же? Вдруг кто из вас кого ограбить захочет, или там побить. Я и
защищу!» Тут вы окончательно врубаетесь в ситуацию, и тихо, но очень конкретно
разъясняете этому спасителю, куда и как быстро он должен идти. Почему? Потому что он
пришёл вас перессорить.
Когда у вас есть безопасность, никакая защита вам не нужна. А вот как только защита
понадобилась – всё, нормальной жизни конец! И этот хмырь, зарабатывающий защитой,
обязательно вам это устроит.
Ну не могу не поумничать на эту тему: если пар не спущу – взорвусь!
Как видим, безопасность и защита – вовсе не одно и то же, как нам внушает пресса.
Наоборот, они исключают друг друга! Нормальная жизнь, безопасность – это когда
нет нужды в защите. Нужда в защитниках – симптом опасности, распада нормальных
отношений. Если же защитники почётны, уважаемы и высоко оплачиваются, налицо
злонамеренное разрушение нормальной жизни. Чтобы защищать, нужно сначала создать
врагов!
Этим, в конечном счёте, и заняты все официальные защитники.
Если бы не было военных, не было бы войн, и мы бы даже не знали, что они «иногда
необходимы». Никакой народ не воюет с другим народом без «помощи» конкретных
политиков! Если бы медицина не зарабатывала на болезнях, она бы давно нашла способы
сделать всех здоровыми – способы эти просты и давно известны. Но кто тогда стал бы
платить медикам за их «защиту»? Полиции остро необходимы преступники – иначе она
перестанет быть полицией. Именно поэтому мы думаем, что преступность – чуть ли не
явление природы, от нас не зависящее! Психиатрии нужно безумие. Она так и не сделала
нормальным ни одного сумасшедшего, но должна же она развиваться! Прессе настолько
нужны конфликты, скандалы и сенсации, что их львиную долю она просто придумывает.
Иначе кто будет покупать газеты? И как мы узнаем о своих диких проблемах и
доблестных защитниках?..
Сколь бы кипучей и наукоёмкой не была деятельность борца-защитника, сколь бы велики
не были его победы, он никогда не поддержит порядок, в котором нет проблем. Главная

цель любого профессионала - процветание своей профессии. Борьба бесконечна по
определению.
Кстати: тот не станет создавать врагов, кто сам не боится. Любое обвинение – это форма
страха. Чего боимся, на то и бочку катим. Замечали?
Вспомним нетленку: борьба с беспорядком никогда не приводит к порядку*. То же:
попытки решать проблемы не приводят к их исчезновению.
На самом деле, это так просто. Порядок – это нормальная жизнь, где никакая борьба не
нужна. Это – выбор, решение, состояние. Порядок просто есть – и беспорядок
отсутствует. Вы просто не питаетесь бутербродами и пирожками – и у вас нет язвы
желудка. И всё!
Проблема – вообще миф, точка зрения в чистом виде. Например, вы уверены, что быть
толстым – ужасно. А она считает, что быть толстушкой – здорово. У вас есть проблема, а
у неё этой проблемы нет. Вы хандрите, боретесь, а она жизни радуется. Видите?
Проблему не решают. Её просто имеют или не имеют в голове. Она или есть, или её нет. И
вот что важно: если проблемы нет, очень просто поддерживать свой порядок!
Наша борьба и защита - хитрая видимость искоренения проблем, которые мы хитро
продолжаем создавать. Но мы не желаем понять это ни за какие коврижки. Почему?
Потому что смысл борьбы – чувствовать себя правым. Хорошим. В идеале –
пострадавшим за правое дело. А что для этого нужно? Только одно: объявить проблему
плохой. То бишь – создать проблему! И пока она плохая – мы хорошие. Аминь! Вы
трескаете пирожки – и боретесь с проклятущей язвой, язви её!.. Язва не проходит, зато всё
в жизни «справедливо». И есть добрые врачи, которые спасут. А не спасут – значит,
сволочи. Опять всё «правильно»! Ну не жизнь - мечта идиота!
Посмотрите, братцы, чем мы занимаемся. Вглядитесь, кому и за что мы платим - и
сравните нашу жизнь с нормальной, в которой проблемы не нужны. И вы увидите: все,
буквально все проблемы нашей забавной цивилизации созданы искусственно. Я не
утверждаю, что их создали мы. Но это мы согласились с ними! Это мы верим
«защитникам» и платим вместо того, чтобы шевелить мозгами и искать выход. В
результате проблемы спокойно процветают и крепнут, становясь всё более красивыми и
фирменными капканами для нашего ума и свободы. А мы и на работе, и на даче, и даже
дома увлечённо заняты борьбой – с проблемами, которые тут же увлечённо создаём и
лелеем!
Истинная защита – воплощение таких идей, такого порядка, когда наступает
безопасность, и защищать ничего не нужно. Именно это в этом значении я и вынес
«защиту» на обложку книги.
Это я всё о чём? В частности - о защите растений.
Защита растений в её современном виде – классический образец любовно выпестованной
проблемы и детально разработанной борьбы планетарного масштаба. Стоит эта игра в
защитников около 40 миллиардов долларов в год. Почти вся агрономия мира целый век
работает в пользу «защитников». Это именно так, в буквальном смысле. Иначе ничем не
объяснишь факт: защита стала на два порядка сложнее, хитрее и научнее, а мы как теряли,
так и теряем треть всех урожаев!
И началось это ужасно давно: с появления самого земледелия. И сдаётся мне, такое
земледелие мы изобрели не сами, а по наущению одного из тех умников, что обещал нам
великую защиту. Судите сами: жила себе биосфера по-человечески, дружно и совместно,
уравновешивала и регулировала, питала и защищала сама себя – и процветала, между
прочим, непоправимо. Это и есть нормальная жизнь – как её и задумал Создатель.
Растения превращают солнышко в мегатонны корма: плодов всяких, листьев, семян, а там
и животных травоядных – завались. Климат на большей части суши, как и сейчас:
курортный. Тысячи разных видов живности, ужившись друг с другом, создают абсолютно

устойчивые и самодостаточные сообщества – биоценозы. В них, живя по их законам,
процветали и мы.
Кто сейчас может поучить нас истинному знанию Природы? Племена, ещё не
осчастливленные цивилизацией. Они знают и чувствуют жизнь своего биоценоза не в
теории, а всем существом – потому что живут в нём поколениями, а не изучают в
кабинетах. Беречь свою землю для них естественно: это же их дом. Мы были такими же.
Ну не могли мы придумать такое варварское земледелие! Мы, земляне, прекрасно видели:
не бывает и не может быть такого, чтобы растения были только одного вида, и чтоб их
никто, кроме нас, не ел! Даже задавшись целью умножить урожаи, мы наверняка стали бы
просто группировать и отбирать растения, не нарушая разнообразия и цельности своего
биоценоза. И вдруг – поля начали распахивать, землю уродовать, монокультуры сеять. С
чего бы так внезапно крыша поехала? Прекрасно жили по законам экосистемы – а тут
поперёк пошли? Не могли так сработать естественные факторы. Видать, мощно этот
умник нас напугал. От чего же посулил защищать?.. Не иначе, от голода. Своего!
И вот, мы уже рыхлим землю сохой, и сеем что-то одно: только пшеницу или только рис.
Появились первые агроценозы – живые сообщества культурных насаждений. Они ещё
весьма разнообразны: поля невелики, почвы почти девственны, а кругом природная среда.
Болезни ещё милы, вредители субтильны, и многочисленные хищники не дают им даже
голову поднять. Естественная саморегуляция на высоте, и особых проблем с защитой нет.
Историки говорят, урожаи зерна в то время достигали 200-300 ц/га – без машин и научных
институтов. Фантастика? Возможно. Но если учесть, что последние сто лет научная
агрономия только убивает почвы и природу, это вполне правдоподобно.
Накормленное земледельцами население росло довольно быстро, аппетиты царей – ещё на
порядок быстрее. Земель распахивали всё больше. Первые цивилизации окончательно
истощили свои почвы – и перестали существовать. Категорично?.. Ну, представьте себе
страну без хлеба и овощей. Государство, братцы – побочный продукт плодородия почв!
Думаете, почему мы в 50-х полезли целинные степи распахивать? Короче говоря, посевы
стали обширнее, поля крупнее, природной среды меньше, а почвы хуже. Урожаи здорово
уменьшились, но агроценозы всё ещё были довольно безобидными и устойчивыми.
Но грянул научно-технический прогресс – и процесс экологического одичания развитых
стран понёсся с ускорением свободного падения.
О, сладкий обман научного анализа! Всегда он увлекается частностями, всегда упускает
целое – и всегда избегает думать об этом. Разглядев первых микробов и выделив первые
вещества, мы возомнили: всё, природа познана и расшифрована! И впали в опаснейшую
иллюзию: решили, что на наших полях всё зависит исключительно от нас. С тех пор и по
сей день агроценоз для нас – «искусственная среда, управляемая человеком». И чем в
более совершенные микроскопы мы смотрим, тем хуже видим свои реальные поля и сады.
А там, как ни в чём не бывало, идёт естественный отбор. Растения и насекомые,
прошедшие огонь и воду, адаптируются и к нам. А куда же им деться? Мы ведь не на
Луне поля сеем!
Земледелие стало промышленным. Почвы стали «окультуривать» мощными плугами и
концентрированными удобрениями, и они сдулись, смылись, выщелочились,
засолонцевались буквально в считанные годы. Плодородие упало до минимума, который
стали считать «нормой». Леса стремительно вырубались, степи распахивались. Заработали
опрыскиватели. Агроценозы резко обеднели – и болезни стали массовыми, а вредители
безжалостными. Ну, тут уж мы рассвирепели во всю силу научного интеллекта! Селекция
взялась за устойчивые сорта, химики – за пестициды. Одинокие крики дальновидных
агроэкологов утонули в общем научном ликовании.
Заметьте: чем совершеннее оружие, тем больше застит глаза предвкушение победы, и тем
выше азарт борьбы. А чем азартнее борьба, тем нужнее и заклятее враг. И чем он больше
сопротивляется, тем он подлее и опаснее! И тем меньше шансов трезво глянуть на
происходящее. Каких, к дьяволу, милостей можно ждать от природы, кроме тварей,

лопающих наш урожай?! Мы стараемся, выводим, растим, лелеем – а природа только
уничтожает!
Не удивлюсь, если вы до сих пор так думаете. Объявить кого-то плохим и спихнуть на
него свой прокол – наш любимый самообман. Обвинил природу в воровстве – и свободен!
От реальности. В упор не видишь: и урожай, и поля, и огороды, и мы сами – та же самая
Природа. Но, слава Богу, мы всё ещё – в биосфере. А тут у всех живущих равные права!
Уж извиняйте, таков закон Природы. И мы – такие же едоки растительной органики, как и
долгоносики с гусеницами. Только, в отличие от них, ведём себя по-свински!
«Но мы же сами выращиваем свои растения!» Да ну?! Ну, попробуйте вырастить хоть чтонибудь без насекомых, многоножек, червей, микробов, простейших и прочей почвенной
обслуги. Думаете, «вредители» и «болезни» лопают и трескают растения от нечего
делать?.. Отнюдь нет! Они исполняют важнейшую работу – вносят свой вклад в
приготовление новой почвы. Они занимались этим на благо биосферы миллионы лет, и
вовсе не обязаны знать, что эта пшеница – наша. Никто ведь не виноват, что нам взбрело
сажать одну пшеницу! Их дело – двигать круговорот веществ, без которого жизнь вообще
невозможна. И работают они классно. Плодородие почвы – почти целиком их труд! А мы,
пардон, пока только готовенькое хапаем. Причём, даже использовать не умеем – грабим,
как варвары. Они нам – плодородие, а мы им – яды, железо и опустынивание. Ну, и кто же
тут «сам выращивает»?..
Братцы-аграрии! Природа – то бишь биосфера – жила, живёт и будет жить по
проверенным, единственно верным законам. И все живые организмы в ней естественны,
важны и необходимы. Это мы в ней – нелепость. Это мы решили, что живность должна
скакать прочь, «лишние» растения послушно жухнуть, а микробы испаряться от стыда,
едва завидев на поле человека. Додуматься до такого мог только сумасшедший. Но факт:
он как-то сумел нас убедить! Вот так живые существа, миллионы лет занимавшие свои
законные места в экосистеме, стали для нас «болезнями», «вредителями» и «сорняками».
Давайте начнём с главного: избавимся от проблемы. Глянем иначе – глазами биосферы.
Нет никаких вредителей, болезней и сорняков. Есть микробы, насекомые и растения.
И есть их отлаженное совыживание - взаимный устойчивый баланс. И баланс этот, что
важно, генетически закреплён – живые существа создают его в любом сообществе.
И вот, не так давно появились уродливые, бедные и однообразные сообщества – их
создаёт для себя одно из млекопитающих. Оно объявило себя вершиной эволюции, и
уверено, что на этом основании природа обязана ему угождать. Природа же, о том не
ведая, продолжает делать своё дело: она заботится о всеобщем выживании.
Именно о всеобщем. Это важно. Процветание жизни - явление абсолютно социальное!
Устойчивая единица вида - не индивид, а популяция. Процветающая единица биосферы не вид, а биоценоз. Никто не выживает в одиночку. Никто не умирает бесполезно. Каждое
живое существо знает это на уровне инстинктов. И только мы, «венец жизни», утеряли это
знание!
И вот природа видит эту нелепость: монокультурные кормовые угодья. Что ей прикажете
делать?.. Она обязана восстановить разнообразие жизни, баланс и устойчивость
сообщества. Она и восстанавливает – превращает наши посадки в нормальный
устойчивый биоценоз. И делает это качественно, упорно и вопреки нашей борьбе! Что же
в этом плохого? Не нам ли нужна устойчивость наших агроценозов? Так зачем же мы
боремся с этой устойчивостью?!
Заметим: максимальный урожай любой ценой – ложная цель земледелия, приманка для
живущих одним днём. Цель разумного земледелия – максимально дешёвые,
качественные и, самое главное, стабильные урожаи. Ежегодные и вечные, как в
природе. Опыт показывает: высокая урожайность – не «трудовой подвиг», а естественный
побочный продукт почвенного плодородия и нормализации агроценоза.
Нормальная защита растений – это когда почти не надо ничего защищать. Хороший
агроценоз – это почти естественный биоценоз. Он сам, совершенно бесплатно сдерживает

вспышки большинства едоков. Правда в том, что в природе и сейчас есть для этого все
нужные микробы и хищники. Они не вымерли и не вымрут, готовы работать и быстро
осваиваются везде, где им перестают мешать жить.
И правда в том, что «защита растений» постоянно уводит нас от этого факта. И мы
замечательно ведёмся! Это же хохма: сто лет зациклены на «врагах», и на полном серьёзе
ни бум-бум в собственной экосистеме! Создавая всё более эффективное оружие, «защита»
призывает нас к эффективной борьбе – чем эффективно запрещает устойчивость
агроценозов. Всеми силами вовлекая нас в бесконечную борьбу под флагом безопасности,
«защита» маскирует главное: никакой безопасности она не создавала и не создаёт. Тьма
искусственно созданных врагов, развитая индустрия и огромные прибыли – вот главный
результат «защиты». Она просто эксплуатирует угрозу, в которую мы наивно верим.
Это я всё – не об учёных, и даже не о бизнесменах. Это я – о той каше у нас в голове, что
вынуждает и нас, и их двигаться строго заданным неясным курсом. Естественно,
защищать можно по-разному, и последствия могут быть неодинаковыми до
противоположности. Собственно, об этом – вся книга.
Как же выглядит наша защита растений сегодня?
КАК МЫ ЗАЩИЩАЕМ
Пока не появились наука и защита, природа
безграмотно и беззащитно процветала…
Каков главный критерий разумности нашего хозяйствования на планете?
Производительность, эффективность, рентабельность? Проходили, не помогло.
Гуманность, экологичность? Да, но ради чего? А чтобы жить тут долго и счастливо. Жить
можно только в живой биосфере. Это и ёжику ясно! А нам – нет. Мы до сих пор считаем,
что жить можно, убивая биосферу. Наша практика – жить так, чтобы потом жить было
нельзя. Согласитесь, ёжик живёт на целую ступень разумнее. Это я всерьёз сказал.
Попробуйте оспорить.
Интеллект – это забота о будущем в безграничном смысле этого слова. Если кто-то
заботится даже обо всей планете, но в ущерб галактике – не вышел он интеллектом!
Главный критерий разумности на этой планете – устойчивая бесконечность жизни.
Только при этом условии возможно развитие. Только бесконечная жизнь имеет какой-то
смысл. Нет возражений? Тогда человечество – самый безумный вид на этой планете.
Ни один червяк не убивает свой дом, ни одна инфузория не отнимает у своих потомков
среду обитания. Любая козявка живёт по-божески: не мучается проблемами, не одержима
страстями и гордыней, не страшится врагов и не боится смерти. Жизнь для неё – просто
божий дар; она спокойно исполняет свою работу и достойно несёт свой крест, не
преступая своих прав, не нарушая законов. Её жизнь едина с жизнью всего сообщества, и
каждый её шаг – служение жизни всех. Тут нет никакой иронии. Это и есть мудрость. У
нас такой мудрости достигают лишь великие святые и пробужденные.
И вот – наше поле, вот пшеница, и на ней сидит вредитель – долгоносик, проще - слоник.
И смотрит на наши методы защиты своим фасеточным глазом. И я смотрю вместе с ним.
Мне так интереснее. Картина следующая: рядом со мной – мудрый и жизнеспособный
специалист по переработке зерна, исконный житель биосферы, законный гражданин
агроценоза – долгоносик. А где-то вдалеке бегает и пыхает злобой ещё один житель
биосферы – человек. Он азартно изучает, строит, химичит и варганит - хочет истребить
долгоносика. Кто умнее? Кто мудрее? Кто победит?..

ХИМИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА. Главной защитницей объявила себя, конечно, химия: её сила
уже тогда была самой убийственной. Обитатели садов и полей вскоре поперхнулась
первыми «достижениями химиков» - ДДТ и ГХЦГ. Может, кому интересно: ДДТ –
дихлордиметилтрихлор… какой-то там метан. А ГХЦГ – гексахлор… циклогексан. То
есть – хлорорганика. Сейчас о ней как о сне кошмарном вспоминают. А тогда стихи
писали! Радостно травя этой жутью зайцев, мы и не замечали, как мрём сами. Потом
пошли ДНОК, нитрафен, ТМТД, фосорганика – фосфамид, карбафос, метафос… Тоже
убивали почти всё живое. Однако насекомые с микробами, судя по всему, и не такое
видели! Они отряхнулись, осклабились: «Ах, так!?» - и на всю катушку врубили свою
генетическую изменчивость. Которую наука, по своему обычаю, признала много позже.
Полстолетия мы увлечённо изобретали и лили на «врага» химическое оружие, старательно
закрывая глаза на то, что получаем в итоге. Наконец оглянулись: мать честная! Чем же
закончилась святая война за урожаи? Они продолжают падать и дорожать точно так же,
как и раньше. Повержен ли враг? Увы, наоборот: нашими усилиями он закалён,
отселектирован, размножен и превращён в полчища, практически неуязвимые для
большинства ядов. А что – мы? А мы отравили свои продукты, почвы и реки, потеряли
иммунитет, больше болеем и раньше умираем.
Думаете, это кого-то напугало?
Конечно, вы так не думаете. Сами намедни регентом картошку опрыскивали: колорадский
жук, подлюка, чтоб ему!.. Вот и Европа с Америкой: переместили основные посевы в
аграрные страны и воодушевлённо занялись производством новых пестицидов.
Наука, однако, не даром ест свой хлеб. Ведущие страны вполне осознали: сила
агроценоза – в разнообразии жизни и саморегуляции. Посему пестициды производят не
для себя, а в основном для «третьих» стран. У себя же строго блюдут экологические
нормы и всерьёз развивают биологическую защиту.
Именно европейские учёные впервые занялись изучением и внедрением устойчивых
агроландшафтов. К ним примкнули фермеры-органисты, биодинамисты, сторонники
биологического земледелия – все, кто понял, что дружить с природой умнее и надёжнее,
чем воевать. Ряды их крепнут: развитые страны взяли курс на оздоровление среды, и
продукты, выращенные без пестицидов, пользуются там всё большим спросом.
В недалёком будущем сельское хозяйство станет почти беспестицидным. Альтернативы
нет: иначе оно просто исчезнет. Но пока жареный петух как следует не клюнул, главным
спросом пользуются пестициды. И вообще, средства надёжного подавления «врага». Ну
не наигрались мы ещё в войнушки! Не готовы мы ещё часть урожая честно отстёгивать на
стабилизацию и развитие добрососедских отношений с разными козявками. Нам бы
грохнуть – и дело с концом. А за инструкции, как дружить, мы платить пока не хотим.
Посему современная наука вынуждена искать разные компромиссы: как и живность
всякую приумножить, и врага мерзопакостного истребить.
Главных успехов тут добилась, опять же, химия. Пестициды стали намного
«экологичнее»: менее ядовиты для нас, теплокровных; более узконаправленны – бьют
только по определённым мишеням, а остальную фауну трогают не очень; быстрее
распадаются на неядовитые вещества. Препараты становятся всё более «природными»:
убийственное вещество теперь не сочиняют с нуля, а находят в каком-нибудь грибке или в
бактерии. Расшифровать любую молекулу и синтезировать её – это сейчас роботы за пару
дней варганят.
Можно сказать, что современная химия, в своих лучших образцах, и применённая очень
грамотно, стала приемлемо лояльна для биоценозов. Нам, правда, до такого уровня
химической культуры ещё дожить надо. А так долго не живут. Так что нашим полям ещё
придётся в прямом смысле хлебнуть лиха.
Кажущийся плюс химии: эффективно бьёт «врага» любой численности. Именно это нас и
одурачило! Видя, как дохнут полчища насекомых, мы плевать хотели на их регулярные
дикие вспышки. А зря. Именно вспышки – симптом, что экосистема пошла в разнос. Она

нам русским по белому показывала: ребята, вы делаете всё не так! Заметить бы, понять…
Да вместо ума - вера в науку!
Главный прокол химии, неискоренимый в принципе: она заставляет свои цели быстро
эволюционировать. К любому синтетическому веществу живность очень скоро
адаптируется. И чем больше ядов попробует, тем скорее. Выход один: постоянно
создавать новые вещества. Пока химики успевают. Но в конце этой гонки – что? Точнее –
кто?..
Долгоносик криво усмехается. Неправомочное, необдуманное, истеричное прямое
убийство – фу-у… К тому же удачно стимулирует адаптацию к оружию. Класс! И они
ещё за это платят?! Давайте, давайте, родимые! (злобно ликует)
Констатирую: в целом интеллект химзащиты ниже, чем у долгоносика.
БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА. Биометод - давняя альтернатива химическому: первые
бактериальные препараты появились ещё в начале двадцатого века. Экологи давно знают:
у любого существа в природе полно врагов: хищников, паразитов, антагонистов. Все
питаются друг другом, исключений не бывает. У каждого вредителя есть свой вредитель,
у каждой болезни – своя болезнь. Причём есть узкоспециальные: питаются только одним
конкретным видом вредителя, или заражают конкретный вид грибка. Другие метут всех
подряд. Есть и конкуренты, и антагонисты. Например, микробы, сотрудничающие с
корнями растений, дружно травят антибиотиками разных болезнетворных грибков. Грех
не пользоваться!
Мы и пользуемся: биопрепараты давно составляют около десятой части мировой
защитной практики. Главный плюс биометода - абсолютная экологичность. Никаких
последствий для биоценоза! Съел хищник всего вредителя – и с чувством исполненного
долга вымер до своего минимума. Главный минус: живые препараты непросто
нарабатывать, многие из них практически не хранятся. Продавать трудно! Этот минус
легко превратить в плюс, если в каждом районе будут работать свои биолаборатории. Но
пока мы хотим оружия, выгоднее продавать химию. Главный кажущийся минус:
биопрепараты хорошо работают только при невысокой численности объекта. И они
правы! В нормальном, живом агроценозе вспышек численности практически не бывает.
Как не бывает и диких скачков урожайности. Можно сказать: кто обходится в основном
биопрепаратами, тот хозяйствует экологично и дальновидно. А кто так не может, пусть
тратится на химию и кайфует в борьбе за урожай.
Сейчас биометод быстро прогрессирует. Фактически, в это понятие уже входят и
агроландшафты, и генная инженерия – всё, кроме химии «неэкологичных» типов. Начнём
с тактических, «боевых» направлений биометода.
Хищные насекомые и клещи. Очень старое, хорошо разработанное направление. Поиск,
изучение, выделение, селекция и размножение хищников и паразитов, с особой быстротой
и остервенением уплетающих посмевшего вспыхнуть вредителя. Отработанные «живые
пестициды» есть фактически для всех главных вредителей, особенно в теплицах.
Работают надёжно – только не мешай. Минус один: разводить надо уметь и условия для
работы создать.
Микробные биопестициды. Есть микробы, вызывающие болезни насекомых или грибов,
а то и просто их гибель. Применяются они в виде живой культуры.
Минус всех живых препаратов, будь то насекомые или микробы: их нужно правильно
делать и правильно применять. Попав в нужный момент в идеальные условия, они могут
обезвредить до 85-90% живой силы противника. Применённые абы как, могут не
сработать вообще. Иначе говоря – требуют интеллекта. Серьёзный минус, как ни крути!
Биопестициды на основе токсинов бактерий и грибков – настоящее оружие. В отличие
от синтетических веществ, это вытяжки из культуры специальных микробов. Именно этим
и отличаются от многих современных химических препаратов. Исключительно
эффективно - на 90-100% - умерщвляют насекомых и клещей, а некоторые – нематод и

грибки. Почти не вызывают у них привыкания, так как получены из живой, а значит
весьма изменчивой микробной культуры. Малотоксичны для прочей фауны и практически
безопасны для нас. К тому же прекрасно хранятся и легко применяются. На сегодня –
самые приемлемые из убийственных препаратов. Конечно, мы о них ещё поговорим.
Изучение и селекцию микроорганизмов для разных препаратов можно смело назвать
самостоятельным направлением биометода.
Феромоны и прочие сигнальные вещества. Насекомые и прочая живность общаются на
химическом языке. Например, есть половые феромоны – они непреодолимо влекут самцов
к самкам. Есть феромоны тревоги, вызывающие хаос и возбуждение. Есть вещества,
тормозящие линьку или превращение личинок. Есть такие, что пахнут вкусным кормом.
Все они, так или иначе, могут запутать, дезориентировать, обмануть, поймать в ловушку,
сделать самцов импотентами, а самок фригидными. Феромоны многих вредителей уже
используются. В научной перспективе - получить феромоны всех значимых вредителей и
научиться их эффективно применять. Нехилая задача, я вам скажу!
Регуляторы роста и развития (РР) – то, что мы привыкли называть стимуляторами.
Обнаруживаются всё новые классы биологически активных веществ (БАВ). Сейчас они
всё чаще вводятся в состав защитных и питательных препаратов.
Иммуномодуляторы (ИМ) – так сейчас называют усилители, или индукторы
иммунитета. Механизмы иммунного ответа растений на внедрение «врага» интенсивно
изучаются. Их найдено уже очень много. Запускаются они в основном включением
нужных генов и выработкой нужных веществ. Похоже, у растений есть свои адекватные
ответы практически на каждую напасть, и учёные полны решимости изучить их все! Есть,
однако, и весьма универсальные вещества-сигнализаторы. Например, хитин: из него
состоят и панцири насекомых, и клеточные стенки грибов. Препараты из таких веществ,
нанесённые на растения, включают или усиливают их иммунные реакции.
Одна беда: биохимия сия весьма тонка и многогранна. Оказалось: многие растения,
насекомые, клещи, нематоды грибы общаются с помощью одинаковых или схожих
феромонов. Кроме того, болезни с вредителями, похоже, так же необходимы растениям,
как и растения им! В общем, всё у них завязано. Посему, и тут грубое вмешательство
чревато. Стимулируя иммунитет к болезни, вещество может, например, во всю привлекать
определённого вредителя. А тот приносит новую болезнь, которая тоже что-нибудь
стимульнёт… И вся эта необъятная масса вопросов определённо стимулирует энтузиазм
учёных!
Все упомянутые вещества работают довольно мягко, как и положено работать природным
механизмам. Эффект их обычно не превышает 20-30%. Зависит он на сей раз не только от
погоды и вредителя, но и от сорта: у разных сортов разная биохимия иммунитета.
Количество факторов, определяющих успех метода, уже зашкаливает. Соответственно,
усложняются и компьютерные модели изучаемых процессов.
Наш долгоносик с интересом присматривается к возне в биолабораториях. Ага, эти
додумались кинуть против нас таких же, как мы! Придётся попотеть: голодный хищник –
не тётка, тут не приспособишься – знает тебя, как облупленного… тьфу, тьфу, не дай бог.
Чужими руками! Хитры, хитры… Но убийство есть убийство: истерика. Значит,
переживём. Вещества усвоим, а хищников на все свои поля не наразводитесь! Химики не
дадут! (саркастически хихикает)
Ага: интеллект упомянутых методов уже на уровне долгоносика!
Сейчас уже непросто провести границу между химией, биохимией и биологией. Всё это
сливается и срастается. Многие стимуляторы, феромоны, токсины и модуляторы
иммунитета производятся синтетически: химия? Многие пестициды взяты из живой
природы: биология? Очень многие вещества создают несколько эффектов: и
стимулируют, и иммунитет повышают, и грибков болезнетворных давят. И всё это
вырабатывают многие микробы.

Кажется, всё идёт к какому-то суперкоктейлю микробов и веществ, который будет решать
все проблемы. Но мы никогда его не создадим. Он давно уже есть. И его состав меняется
каждый час и в каждом месте, сообразно запросам обитателей этого места. Это
происходит в любом биоценозе.
СЕЛЕКЦИЯ НА УСТОЙЧИВОСТЬ – выведение сортов, иммунных или устойчивых к
болезням. Пожалуй, самое эффективное и разработанное направление защиты.
Несомненно, устойчивый сорт – основа хорошего агроценоза. Он просто несъедобен – и
популяция болезни просто не развивается, остаётся в минимуме. Всем известны
иммунные к парше сорта яблони, устойчивые сорта винограда, смородины, зерновых.
Кажется, это решает все проблемы с защитой! Но не тут-то было. Во-первых, есть
болезни, к которым нельзя создать устойчивость путём селекции. И невозможно создать
сорт, устойчивый ко всем болезням. Во-вторых, генетическая устойчивость часто означает
уменьшение урожая, его сладости или крахмалистости. В третьих, скажем себе спасибо: у
многих болезней теперь сотни различных рас, и вывести устойчивый сорт уже
невозможно. Но главное, устойчивый сорт не долговечен: болезни приспосабливаются к
нему за несколько лет. Селекция на устойчивость – благородное, но бесконечное
состязание с болезнями.
В последнее время селекционеры всё чаще обслуживают работу инженеров-генетиков: из
сотен трансгенных линий отбирают нужные, сортовые, а потом доводят до чистоты и
однородности, как любой сорт.
ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ – самостоятельная технология. Обслуживает самые разные
цели. Мир, в общем, уже успокоился насчёт генетически модифицированных, или
трансгенных растений: за двадцать лет никаких особых опасностей от них не найдено, и
главные технические культуры в аграрных странах почти целиком трансгенны. Россия
только вступает в эпоху трансгенов, и мы говорим о них много: одни очень хвалят, другие
очень ругают. На самом деле, возможность вставлять определённые гены – просто новый
уровень управления свойствами живых организмов. Как интернет или компьютер,
трансгенез – просто очень мощный инструмент. Можно использовать его во благо, а
можно во зло. История учит: мы обязательно применим его в обоих направлениях, как и
любые достижения науки (см. вышеизложенные умствования о проблемах, геройской
борьбе и доблестной защите).
Вставкой гена урожай не утроишь, посему размером и весом занята, как и всегда,
гибридизация. А трансгенез семимильно шагает в основном в направлении защиты
растений. Прежде всего, создаются сорта, устойчивые к раундапу. Среди гербицидов он
один бьёт все сорняки, не особо ухудшая при этом почву. Облил такое поле раундапом
всего пару раз – сорняков нет, а культура растёт, как ни в чём не бывало. Экологично!
Другое важное направление трансгенеза – сорта, устойчивые к главным вредителям.
Вставленный ген заставляет растение вырабатывать токсин, смертельный для насекомых
и безопасный для нас. Например, есть кукуруза, убивающая стеблевого мотылька, или
картошка, травящая колорадского жука: надкусил – и готов. Есть хлопок, к которому
хлопковой совке лучше и не приближаться, есть соя, сахарный тростник. С болезнями
труднее – они очень изменчивы. Но и генов иммунитета у растений - тысячи. Есть, чем
заняться!
Естественно, трансгенез быстро срастается с биохимическими методами. Генетикам
хочется заставить растения вырабатывать и РР, и токсины, и иммунные вещества;
биохимикам нужны гены, которые включались бы от действия их навороченных молекул.
На гора выдаются сотни новых генных комбинаций. Целая армия селекционеров занята их
отбором и шлифовкой.
Несомненный плюс трансгенов – резкое падение нужды в пестицидах. Вопрос – какой
ценой. Уже ясно: как и пестициды, трансгенные растения не приблизят нас к устойчивому