Константин Ратченко Расстаться (PDF)

Константин Ратченко
Расстаться

Одной поздней весной неторопливо шёл по тротуару задумчивый молодой
человек двадцати лет в очках с роговой оправой. Студент, допустим, ДВФУ. О
чём мог думать он — о научной конференции ли? Или о девушках из его
группы? Или о девушках из научной конференции? Или вообще он гей или
мажор, который не думает ни о девушках, ни о науке. Возможно и так. Да и
вообще, мыслить-то человек может о чем угодно — хоть о смерти Хокинга,
хоть о том, закрыл ли он дверь на замок после выходы. Думал наш герой, как
ни странно и не типично для студента, о том, что вскоре у него экзамен по
зарубежной литературе, и что к нему надо прочитать еще четыре
произведения для полноценного удовлетворения запросов Максим Иваныча
Жука. Но разве хочется нашему студенту читать весь этот отвратительный
список потрясающих книг? Конечно, нет. Но надо.
«С чего же начать… эх, краткое содержание не спасет всё равно. По прошлому
семестру помню. Придется всех их читать. Джойс, как я понял, это сущий ад —
ну там несколько глав всего задали. Хемингуэй – ладно осилю еще. «Старик и
море» в школе читали ведь. Но вот «Американскую трагедию» Драйзера это
пиздец. Нет, мне в принципе понравилось начало, но просто там такой
нереальный объем, что лучше забить, отчислиться, сходить в армию, получить
инвалидность на даче у генерала или чем там сейчас военнослужащие
занимаются — в любом случае это лучше, чем несколько суток подряд читать
нудную «Американскую трагедию», камон», — думал студент ДВФУ Сережа,
направляясь в сторону дома вверх по Океанскому проспекту.

Сережа жил дома с двумя спокойными интеллигентными родителями и тупой
собакой по кличке «Окси». Друзей у него, у Сережи, было предостаточно. Хотя
и внешне он напоминал библиотечного ботаника, но на практике отличался
общительностью. Мажором и геем он, к сожалению, не являлся, поэтому
цитировать этот текст либералы не станут. Зато был умным и ответственным
молодым человеком. Еще в школе являлся участником и даже победителем
всякого рода городских и даже краевых олимпиад, при этом оставаясь
компанейским тусовщиком, а не очкариком-занудой. Однажды, лет так пять
назад, на уроке по алгебре Сережа, сидя за третьей партой вместе со своим
товарищем, который был менее способен в деятельности научной, писал

контрольную работу и параллельно помогал товарищу со «вторым
вариантом». Он искренне хотел помочь однокласснику и, осознавая все риски
быть пойманным в этом партизанском деле, продолжал волонтерствовать.
Примерно за десять минут до конца урока учительница подошла к Серёже и
сказала:
— За то, что ты даешь списывать будешь наказан. Оценка на два балла ниже.
Башкой своей, Сергей, будешь думать потом!
За контрольную работу Сережа в итоге получил три. А его товарищ, как ни
странно, четыре. Подобная несправедливость довольно резко ранила чувства
десятиклассника Сергея, и он хотел отомстить Марине Витальевне болью и
острыми страданиями. Как именно, не знал. Но буквально к седьмому уроку
его обида пропала, и он вовсе забыл об этом. Доброта и осознание
справедливости почему-то пересилили довольно скоро. На следующем уроке
алгебры Марина Витальевна пересадила Сергея на первую парту. Более не
попадал в ситуацию, когда одноклассники требовали от него помощи, потому
как сидел на самом «расстрельном» месте, хотя и был готов так же
способствовать их лени и формальному отличничеству.
На выпускном вечере именно Сережа оказался главным тамадой и
организатором банкета с шампанским, белыми бантами и слезными песнями.
Ведь одноклассники доверяли ему и слушали, как человека для них в некой
мере авторитетного и ответственного, но в то же время творческого. Еще в
выпускную ночь Сережа наконец впервые напился до состояния беспамятства
и пьяного безудержного гона. Нельзя сказать, что ему понравилось, но это
событие, заснятое кем-то на телефон и позже разосланное по «вотсапам»,
даже как-то еще сильнее раскрепостило его в компании. А самое главное, что
в ту ночь он попытался соблазнить одноклассницу, к которой проявлял ранее
интерес, но никак не находил ни духа, ни повода, скажем так, подкатить к ней.
Конечно, будучи пьяным, шатающимся и искрометно шутящим вчерашним
школьником с блеском провалил операцию-оккупацию, но зато технически
первый шаг в сторону преодоления себя сделал.
Наутро, когда проснулся с как полагается с дичайшей головной болью,
единственное, что его тревожило — как теперь будут складываться
взаимоотношения с девушкой, которой открылся? Во всем остальном был
уверен и спокоен. Вчера был последний день, когда собрались
одноклассниками, и в ближайшие несколько недель придется определиться с
факультетом для поступления, и больше ничего в жизни не отвлекало. Более
насущной проблемой, образовавшейся в голове стало беспокойство о делах,

так сказать, сердечных. Напряжение и нервозность одолевали. Пытался
воспроизвести события, произошедшие вчера, попутно мысленно взвешивая
была ли она более пьяна, чем он в тот момент. И может тогда ничего и не
помнит или помнить так же смутно? Что же было и как это происходило?
Запомнился лишь сам факт состоявшегося рандеву.
Наш герой взял себя в руки и решил действовать. Он позвонил своей
вчерашней спутнице и назначил встречу, на которой с облегчением и
приятными чувствами узнал, что ничего ужасного вчера не произошло. И
вообще, что зря переживал и парился, так как дама в свою очередь совсем не
против того, чтобы начать более подробно коммуницировать с Сережей. С тех
пор, и вот уже три года, Сережа подвис в предсвадебных отношениях с
Дарьей.
После окончания школы он поступил на факультет Издательского бизнеса, а
Дарья на экономический. Сказать, что отношения к будущей взрослой жизни у
них изначально весьма разнилось, можно теперь с уверенностью. С первого
курса, науки, а с ними и социальные группы, в которые были погружены
участники пре-брачного союза, отличались кардинально. Дарья была более
практична в жизни и, возможно, более взрослой (или же просто мещанкой?).
Для нее существовало одно мерило успеха человека и была конкретная
единица, способная измерить уровень счастья — финансовый достаток.
Сережа, с его гуманитарным и порой даже поэтичным взглядом на жизнь
относился к той категории людей, которые хотя и были на первый взгляд
умными ребятами, но почему-то всегда витал в облаках, всячески отрицал
объективную составляющую капиталистической современности — про деньги
он не думал.
Дарья же не случайно оказалась на экономическом факультете. У нее в семье
всегда было принято жить, как сказал бы Серёжа, «зажиточно». Отец был
директором департамента земельных отношений региона, и параллельно
являлся бенефициаром некоторых бизнес-проектов, которые вместе с
коррупционной должностью обеспечивали ему и его семье очень неплохую
по местным меркам финансовую гибкость. Дочь Дарью отец воспитывал ни
строго, но она была смышленой и мозговитой от рождения, что, к ее счастью,
не приводило её в какие-либо нелепые ситуации в юности. Нет, отец не был
одним из тех умников, кто в целях воспитания ценности денег, платил за
хорошие оценки. Просто являл для нее спокойный идеал и пример того, как
можно жить, зарабатывая средства интеллектуальными непопулярными
решениями. Следовательно, образование, как инструмент тренировки ума, а
также пополнения знаний, для неё было очевидным и необходимым пунктом

в жизни. Дарья считала, что в будущем она должна постараться не уступить
своему отцу по уровню жизни, который тот дал ей в детстве и дает по сей
день. Она была целеустремленной и порядочной девушкой. Можно даже
сказать, что единственное недоразумение, появившееся на её пути, это
школьная влюбленность в Серёжу, которая имела за собой трехгодичные на
данный момент последствия.
Сегодня вечером у Дарьи и Сережи должна состояться встреча. Где и как ещё
не решено. Точнее где, а как – уже решено Дарьей. Дело всё в том, что
последние полгода, а может и больше, Дарью насквозь пробило невероятное
чувство тревоги за своё будущее с Сережей и глубокое отчаянье от
тупиковости их союза. Да, она читала всю эту литературную попсу, которая
якорем и фундаментальным постулатом застряла у нее в мозгу про то, что
любовь живет всего три года. Вот эти роковые три года и прошли. У нее уже
есть, на ее взгляд, четкое понимание, чем будет заниматься после выпуска из
университета. И жизнь, в принципе, распланирована на пять лет вперед.
Почему-то еще полгода назад она не беспокоилась или скорее даже не
задумывалась о том, что Сережа уж вовсе не вписывается и никогда не
впишется в ее идеальную картину мира. Куда этому воздушному мальчику,
знающему наизусть стихи Бродского, до управления чего-либо даже в малой
степени сложного? Сережа, сейчас ты работаешь баристой, но ты ведь не
планируешь всю жизнь работать баристой? Нет же, не планируешь? А что
делать будешь? Ну, скажи же. Скажешь? Нет. Не скажет. Не говорит. Потому
что не знает. Точнее знает, конечно. Признаваться в этом столь настойчивой
уже даже назойливой девушке, самые золотые «взрослые годы» молодой
жизни, которой он украл, привязав её к себе, было отнюдь непросто. Ведь она
последнее время только что и делала, так допытывала и выискивала в нем
ответы на вопросы, которые вдруг возникли к нему. Дура, неужели ты не
поняла с самого начала, что по-другому не будет? Единственное, что для него
изменилось — цифра в календаре и заставка на телефоне, но не отношение к
жизни или к себе. Дарья намеревалась признаться ему, что больше не
испытывает ни чувств, ни интереса к продолжению. Сказать, что они разные и
пора бы сделать паузу. Ведь проблема-то в нём, и что он должен понимать,
что так больше продолжаться не может. И не будет.
Сережа шёл на домой, чтобы скинуть сумку, с которой был на учебе,
переодеться, зарядить телефон и отправиться на встречу с Дарьей. Он
предполагал, что она хочет поговорить о чем-то, на её взгляд, серьезном.
Возможно, даже о том, чтобы начать жить вместе. Конечно, к этому решению
Сережа не был готов материально, но всё-таки терять её не хотел, поэтому

уже как пару недель прикидывал свои варианты лояльного ответа на вопрос,
который она поставит, скорее всего, ребром — жить им вместе или не быть
вместе вообще.
«Да, давай с осени начнем совместно снимать квартиру. Это через четыре
месяца!» — думал Серёжа. Его чрезвычайный поток мыслей о Дарье, о
будущем, о прошлом, о Холдене Колфилде и о проститутке в номере, о
которых недавно с упоением до женского закатывания глаз рассказывал Жук
— всё это прыгало у него в голове и даже навело его мысль на то, чтобы
сделать Дарье какой-то подарок. Скажем так, утешительный приз, который он
вручит ей прежде, чем она раскроет рот и начнет мучительно требовать от
него решительных действий. А он в ответ выдаст принудительную просьбу об
отсрочке в четыре месяца.
Сережа посмотрел в приложение банка в телефоне и убедился, что у него на
карте есть семь тысяч рублей. Прикинув, что три из них он может
использовать для организации «маленькой радости» Дарье, он загрустил. Так
как, это в принципе, половина его бюджета на ближайшее время. Но затраты
были вынужденные, чтобы обстановка в их отношениях не накалялась, как
ему казалось. Телефон так же показал, что у него малый заряд батареи, а
также сообщение в «вотсап» от мамы, что та уезжает по каким-то делам и ему
надо погулять с Окси. Это вовсе не входило в планы. Ему еще надо было
выбрать какой-то подарок Дарье на три тысячи рублей, а это ведь тоже время.
Океанский проспект не заканчивался, мысли в голове метались от
Сэлинджера до дня первого серьезного разговора с Дарьей, он шёл в
наушниках, в которых играл старый альбом Coldplay. И примерно на мысли о
том, почему кто-то после прочтения «Над пропастью во ржи» начал совершать
преступления, а в частности надевать красную шапку и убивать людей, и на
песне «What if» с альбома XY произошло то, что Сережа не мог ожидать никак.
На огромной скорости в него, идущего по тратуару, влетел серебристый
Subaru impreza, мгновенно припечатав субтильного Сережу к дому вдоль
Океанского проспекта, не оставив ему ни целого черепа, ни шанса даже
понять, что произошло. Так приходит смерть. Без повестки. Без стука. Без
логики. И на следующий день его родители, Дарья, отец Дарьи прочитают
сухую и безжизненную новость:
Вчера, 7 мая, во Владивостоке произошла смертельная авария с участием
пешехода.

По данным ГИБДД по ПК, водитель за рулем Subaru Impreza, двигаясь по
Океанскому проспекту на скорости 90 км в час не справился с управлением и
сбил студента. Известно, что пешеход шел по тротуару.
Удар был такой силы, что 20-летний местный житель скончался на месте
происшествия до приезда скорой. Почему водитель не смог избежать
столкновения выясняют сотрудники ГИБДД.
Всего за минувшие сутки на дорогах Приморья произошло двенадцать аварий,
в которых три человека погибли и семь получили травмы.